SV-MAMA.RU
Мамский сайт "Нижнего Новгорода"
Copyright c 2006-2024
На третий день моего бессмысленного мотания по коридору детская медсестра наконец-то велела мне помыть с мылом руки и грудь и объявила, что принесет мне мою малышку. Принесли маленький сверточек в косыночке, который смешно жмурился, но глаз не открывал. Нам удалось немного покушать, хотя молока еще не было, только прозрачное, чуть желтоватое молозиво. Я сфотографировала малышку для папы на телефон и просто обнимала свой сверток со счастьем. Сверток уснул, и через час его забрали, а я, отсидев ногу до абсолютного бесчувствия (сидеть-то еще нельзя, сидела, поджав ее под себя) и с абсолютно деревянными руками, пошла звонить мужу и маме и рассказывать, как мы встретились с дочкой. С тех пор нас приносили шесть раз в день, мы немножко кушали, иногда не хотели сосать, и я сцеживала ей в рот капельки. Хотелось очень рассмотреть, какие у нее глазки, но открыла она их только на следующий день. Глазки были… Обалденно красивые, темного, сине-серого цвета, и казалось, даже взгляд осмысленный, а ребенок все понимает.
Молока так и не было. Я переживала, чем буду кормить ребенка дома… Вечером четвертого дня я, глядя на то, сколько у некоторых соседок по палате молока и как они мучаются, его сцеживая, попросила маму принести мне молокоотсос и с невероятным трудом сцедила порядка 50 мл молозива. Потом поняла, что это было правильное решение, потому что на следующий день из груди закапало молоко белого цвета! И – ура! – это был день нашей выписки. Анализы были в норме, только четыре наружных шва было еще снимать рановато, с ними я приехала потом через два дня.
Очень мне не понравилась система, что о том, что тебя выписывают, ты узнаешь в день выписки после обхода. Ну, анализы же уже были накануне, неужели трудно сказать точно? Все-таки нас отпустили, и Серёжа приехал нас забирать. Еще на выписке была моя мама, которая везла на ручках нашу крошечку, а я сидела впереди на одном бедре – ребенка держать было бы трудновато.
Выписка — вообще момент довольно волнительный… Дико соскучилась по любимому мужу. Какое же у нас красивое одеяло – зеленое со смешными бегемотами, жирафами и слонами, и розовая ленточка… В комнате выписки впервые после родов увидела не сверток с ребенком, а ребенка с ручками и ножками! Мою девочку! На ручках бирки – говорят, проверяйте, мамочка. Да я и так точно знаю, что моя! Никаких ужасов типа потнички и опрелостей нету – чистый, прекрасный малыш.
Приехали домой. Как же здесь здорово прибрались! Все старались, моя мама и Серёжина, и потолок у нас новый красивый, его сделали, пока мы были в роддоме! Я хожу какая-то потерянная немного и не знаю, за что схватиться. День был непростой. Учились кормиться только грудью, без смеси, решили принципиально не покупать, чтобы даже соблазна не было. Купались в марганцовке, не моча пупочек… Ходили по такой незнакомой квартире на ручках у мамы, папы и бабули… И… Вопили, вопили и ни разу не спали с трех дня до трех ночи. Ночи в роддоме тоже короткие, — последнее кормление поздно, первое – рано. Все пять дней я спала часов по пять. И вот, в три ночи этого дня, я пришла в ужас. Мне казалось, что я упаду прямо с ребенком на руках по дороге от ее кровати к своей, а голова моя лопнет от крика. Маленькую было жалко… Оставить в кроватке кричать… Нет, я не могла. Вроде, укачаешь немного… Только я ее клала и пыталась заснуть, как она начинала плакать… Помогите! Так теперь будет всегда?! Но в три ночи после очередной порции молочка нашу золотую девочку удалось успокоить и она уснула, и проспала до 8 утра…
Утром я проснулась полная сил, с уверенностью, что не все так страшно, и мы приступили к умыванию, обработке пупочка, кормлению и всем остальным малышовым процедурам и радостям. В этот день мы первый раз пошли гулять. Удивительно это было! Катить впереди себя себя коляску с твоей частичкой, которая совсем недавно была просто «пузиком», а теперь – совершенно отдельный человечек, который сам дышит и живет…
В нашем доме поселилось чудо.
Дома прекратилась тишина.
Солнышко любимое, откуда
Ты узнала, как ты нам нужна?...
Ты головкой крутишь осторожно,
Край своей пеленки теребя…
Даже и представить невозможно,
Что на свете не было тебя.
Покричит малышка и умолкнет.
Поневоле веришь в чудеса…
Если вдруг внимательно посмотрят
Синие лучистые глаза…
Если ты возьмешь меня за палец,
Если улыбнешься – хоть чуть-чуть –
Я же даже не могла представить…
Я замру и побоюсь вздохнуть…
Подрастем, родная, понемножку!
Сколько еще будет впереди!
Как же моя маленькая крошка
Сладко засыпает на груди!...
…Если обнимает муж и дочка
Ручками потянется ко мне…
Кажется, теперь я знаю точно,
Что такое счастье на земле,
Что такое счастье полной мерой…
Мы когда-то жили без тебя?
Не было такого, я не верю, -
Кажется, что ты была всегда.
…А я ждала ее, эту послеродовую депрессию — в роддоме ждала, дома ждала, но пока нет и нет. Если накроет, расскажу. Наверное, еще весна, тепло, дни длинные, погода восхитительно хороша... Отеков больше нет, живота нет, я могу сама застегнуть туфли! Я могу, наконец, пить воду, сколько хочу, и у нас есть маленькое любимое чудо — Лизонька. Какая ж тут депрессия, одно счастье невозможное!