а вот интересно, что пели ВАМ ваши мамы, бабушки, тети, крестные?
мне вот вспомнились мои колыбельные, хочу поделиться
конечно, я не помню, что мне пели когда я была совсем маленькой
а вот лет с пяти мама пела такую песню
очень жалостливую..
я рыдалааа...
но засыпала ))
Как служил солдат службу ратную,
Службу ратную, службу трудную
Двадцать лет служил и еще пять лет...
Генерал-аншеф ему отпуск дал.
Как пришел солдат во родимый дом -
Вся-то грудь в крестах, сам седой, как лунь.
На крыльце стоит молода жена -
Двадцати годов словно не было.
Ни морщинки нет на щеках ее,
Ни сединки нет в косах девичьих.
Посмотрел солдат на жену свою
И сказал солдат слово горькое:
"Видно ты, жена, хорошо жила.
Хорошо жила - не состарилась..."
А в ответ с крыльца говорит она,
Говорит, сама горько плачется:
"Не жена твоя я законная,
А я дочь твоя, дочь сиротская.
А жена твоя пятый год лежит
Во сырой земле под березонькой."
Как вошел в избу, сел за стол солдат,
Зелена вина приказал подать.
Пьет вино солдат, по щекам его
То ль вино течет, то ли слезаньки.
Службу ратную, службу трудную
Двадцать лет служил и еще пять лет...
Генерал-аншеф ему отпуск дал.
Как пришел солдат во родимый дом -
Вся-то грудь в крестах, сам седой, как лунь.
На крыльце стоит молода жена -
Двадцати годов словно не было.
Ни морщинки нет на щеках ее,
Ни сединки нет в косах девичьих.
Посмотрел солдат на жену свою
И сказал солдат слово горькое:
"Видно ты, жена, хорошо жила.
Хорошо жила - не состарилась..."
А в ответ с крыльца говорит она,
Говорит, сама горько плачется:
"Не жена твоя я законная,
А я дочь твоя, дочь сиротская.
А жена твоя пятый год лежит
Во сырой земле под березонькой."
Как вошел в избу, сел за стол солдат,
Зелена вина приказал подать.
Пьет вино солдат, по щекам его
То ль вино течет, то ли слезаньки.
авторы К. Симонов и М. Блантер
очень я любила рассказы о войне, о нашем дедушке, военные песни и стихи
постоянно просила маму читать отрывок из поэмы М.Алигер "Зоя"
про Зою Космодемьянскую
Неужели на свете бывает вода?
Может быть, ты её не пила никогда
голубыми, большими, как небо, глотками?
Помнишь, как она сладко врывается в рот?
Ты толкаешь её языком и губами,
и она тебе в самое сердце течёт.
Воду пить... Вспомни, как это было. Постой!
Можно пить из стакана - и вот он пустой.
Можно черпать её загорелой рукою.
Можно к речке сбежать, можно к луже припасть,
и глотать её, пить её, пить её всласть.
Это сон, это бред, это счастье такое!
Воду пьёшь, словно русскую песню поёшь,
словно ветер глотаешь над лунной рекою.
Как бы славно, прохладно она потекла...
- Дайте пить... - истомлённая девушка просит.
Но горящую лампочку, без стекла,
к опалённым губам её изверг подносит.
Эти детские губы, сухие огни,
почерневшие, стиснутые упрямо.
Как недавно с усильем лепили они
очень трудное, самое главное - «мама».
Пели песенку, чуть шевелились во сне,
раскрывались, взволнованы страшною сказкой,
перепачканы ягодами по весне,
выручали подругу удачной подсказкой.
Эти детские губы, сухие огни,
своевольно очерчены женскою силой.
Не успели к другим прикоснуться они,
никому не сказали «люблю» или «милый».
Кровяная запёкшаяся печать.
Как они овладели святою наукой
не дрожать, ненавидеть, и грозно молчать,
и надменней сжиматься под смертною мукой.
Эти детские губы, сухие огни,
воспалённо тоскующие по влаге,
без движенья, без шороха шепчут они,
как признание, слово бойцовской присяги.
Может быть, ты её не пила никогда
голубыми, большими, как небо, глотками?
Помнишь, как она сладко врывается в рот?
Ты толкаешь её языком и губами,
и она тебе в самое сердце течёт.
Воду пить... Вспомни, как это было. Постой!
Можно пить из стакана - и вот он пустой.
Можно черпать её загорелой рукою.
Можно к речке сбежать, можно к луже припасть,
и глотать её, пить её, пить её всласть.
Это сон, это бред, это счастье такое!
Воду пьёшь, словно русскую песню поёшь,
словно ветер глотаешь над лунной рекою.
Как бы славно, прохладно она потекла...
- Дайте пить... - истомлённая девушка просит.
Но горящую лампочку, без стекла,
к опалённым губам её изверг подносит.
Эти детские губы, сухие огни,
почерневшие, стиснутые упрямо.
Как недавно с усильем лепили они
очень трудное, самое главное - «мама».
Пели песенку, чуть шевелились во сне,
раскрывались, взволнованы страшною сказкой,
перепачканы ягодами по весне,
выручали подругу удачной подсказкой.
Эти детские губы, сухие огни,
своевольно очерчены женскою силой.
Не успели к другим прикоснуться они,
никому не сказали «люблю» или «милый».
Кровяная запёкшаяся печать.
Как они овладели святою наукой
не дрожать, ненавидеть, и грозно молчать,
и надменней сжиматься под смертною мукой.
Эти детские губы, сухие огни,
воспалённо тоскующие по влаге,
без движенья, без шороха шепчут они,
как признание, слово бойцовской присяги.
Никогда не могла слушать и читать эти строки без слез
вот наверняка кто-то скажет, зачем ребенку такое читать?
а я рада, что слышала именно эти песни и стихи
а дяде моему вообще песни про тюрьму и голод пели
но в то время тема войны была актуальна конечно
а что сейчас петь детям?
обычные колыбельные?придумывать самим? или вспомнить бабушкины?
как вы думаете?
Бабушка моя мне пела
"Спи моя радусть усни.."
именно радусть
так было мило, тепло и уютно
а еще, садилась за прялку, и бормотала, вспоминала текст
В низенькой светелке
Огонек горит,
Молодая пряха
У окна сидит.
Молода, красива,
Карие глаза,
По плечам развита
Русая коса.
Русая головка,
Думы без конца...
Ты о чем мечтаешь,
Девица-краса?
В низенькой светелке
Огонек горит,
Молодая пряха
У окна сидит.
Огонек горит,
Молодая пряха
У окна сидит.
Молода, красива,
Карие глаза,
По плечам развита
Русая коса.
Русая головка,
Думы без конца...
Ты о чем мечтаешь,
Девица-краса?
В низенькой светелке
Огонек горит,
Молодая пряха
У окна сидит.
повспоминайте, девочки, очень хочется услышать ваши колыбельные
А еще пела 
, а провожал папа. А мне очень с мамой хотелось.. 
